Форум: КАЛАШНЫЙ РЯД
-
х.Убых
и всяким там насекомым не трындеть
Опубликовано: 14 декабря 2023 в 21:30:34
-
Райнгольд Глиэр: Торжественная увертюра, ор. 72
Николай Римский-Корсаков: Полет шмеля
Арам Хачатурян: Армянская народная песня и танец; Гаянэ (Лезгинка); Узбекский марш и танцевальная песня; Сталинградская битва
Дмитрий Шостакович: Марш советских милиционеров
Дмитрий Кабалевский: Комедианты (Галоп комедиантов)
The Royal Norwegian Airforce Band
Leif Arne Pedersen
Lawo Classics LWC1045
SACD Stereo
Большая часть музыки в этой программе русской оркестровой музыки написана Арамом Хачатуряном (1903-1978) и восходит к «Искусству страха» для музыкантов сталинского режима. Две более легкие пьесы, однако, как бы заквашивают хлеб, и по случайному совпадению обе стали международными фаворитами. Римский-Корсаков (1844-1908) умер до русской революции 1917 года, но его «Полет шмеля» сделал его известным во всем мире. Это технически сложное произведение взято из оперы Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», ор. 57. Она звучит как прелюдия к III акту, где царевич спасает лебедя, на которого напала пчела-шмель. Возможно, некоторые из оркестра Королевских ВВС Норвегии являются пчеловодами, потому что их виртуозная игра и детальная передача оркестровых инструментов в прекрасной записи делают эту погоню за лебедем одной из самых убедительных, которые я слышал. Здесь использована искусная аранжировка Герадо Ласилли для духового оркестра, но обратите внимание, что сам Римский был инспектором оркестров русского флота, писал и аранжировал для оркестров.
Дмитрий Кабалевский (1904-1987) был пионером официальной советской традиции социалистическо-реалистической музыки и на протяжении десятилетий был одним из лидеров Союза советских композиторов. Кабалевский оказал решающее влияние на советское музыкальное образование. Его частушки и детские стишки для самых маленьких детей, плодовитый выпуск учебных пьес для юных пианистов и других инструменталистов, бесчисленные песни, кантаты и гимны для пионеров и других советских молодежных организаций сделали его самым знакомым композитором для всех, кто вырос в СССР. Его музыка была простой, мелодичной и рассчитанной на то, чтобы не вызывать у Сталина плохого настроения. Оркестр норвежских ВВС исполняет его «Галоп комедиантов» с обжигающим соло на ксилофоне. Эта пьеса, которая покажется большинству слушателей очень знакомой, была аранжирована из оркестровой версии его детской пьесы «Изобретатель и комедианты».
Райнхольд Глиэр (1875-1956) был дирижером до 1908 года, когда начал сочинять. Выходец из эпохи позднего романтизма, он всю жизнь сохранял официальное одобрение в Советской России, что привело к многочисленным заказам для коммунистических «Дней красного письма», среди которых оркестровая пьеса с громоздким названием «Торжественная увертюра к двадцатой годовщине Октябрьской революции» (1937). Оркестр создает прекрасный образец прославления партии и трудящихся, используя красочную партитуру Глиэра.
Арам Хачатурян был очень любимым советским композитором армянского происхождения. Его продолжение яркой русской экзотики композиторов XIX века, таких как Бородин и Римский-Корсаков, сделало его популярным среди советских государственных музыкальных царей и концертной публики. После Сталина он смело экспериментировал со многими модернистскими композиторскими практиками Запада, привнося их в Россию. Сейчас не очень известная на Западе часть его балета «Спартак», «Адажио Спартака и Фригии», была использована в качестве музыкальной темы для очень успешного драматического сериала BBC.
Увлечение Хачатуряна русской народной и танцевальной музыкой представлено в подборках диска, равно как и несколько маршей советской направленности. Особого внимания заслуживает «Марш советской милиции» (1973), поскольку заказ министра милиции впервые был дан Шостаковичу. Возможно, эта история отчасти апокрифична, но ироничный и остроумный марш Шостаковича был отвергнут как недостаточно показной, и тогда обратились к Хачатуряну. Как восхитительно показано здесь, быстрый марш Хачатуряна беззаботно весел, с несколько помпезной средней мелодией, украшенной насмешливыми приглушенными трубами - все это противоположно характеру государственной полиции в представлении широкой публики. Мы не знаем, что думал об этом министр.
Заглавное и самое длинное произведение на этом диске - оркестровая версия сюиты из музыки Хачатуряна к фильму «Сталинградская битва», который, возможно, стал переломным моментом Второй мировой войны. В конце карьеры к Хачатуряну обратился казначей Британской федерации оркестров Роберту Пилу с просьбой написать оркестровую аранжировку оркестровой сюиты, которую сделал сам Хачатурян. Больной композитор был очень рад, что эта музыка снова должна прозвучать в эфире, ведь он был о ней высокого мнения. Новая версия была сделана Григорием Калинковичем под чутким руководством Хачатуряна.
Сюита состоит из восьми частей, названия каждой из которых отсылают к вторжению немцев в город и их окончательному поражению. Стиль - модернистская, диссонирующая тональная живопись Хачатуряна, изображающая жестокость, голод и страдания русских жителей Сталинграда и достижение ими окончательной свободы страшной ценой. Это мощное и суровое исполнение, ярко переданное под руководством главного дирижера и художественного руководителя оркестра Лейфа Арне Педерсена.
Опубликовано: 14 сентября 2024 в 21:05:21
-
vit43l
1359
сообщений
с 17 марта 2010 г.Александр, зачем вот прям так сразу с козырей?
Битва. Сталинград, и всё такое..
Так ведь у хуторского криптохохла и пердак может порваться. Хотя под актуальным на сейчас именем он это или пропустит мимо, или будет относительно корректен, если соблаговолит ответить. Своё же настоящее дерьмо (ну как накопит) он выпустит с другой горы)
Опубликовано: 14 сентября 2024 в 22:23:27
ку -
Да пусть наваливает, первый раз что ли ;)
Завтра будем Сталинские государственные премии СССР в области науки и искусства раздавать
Опубликовано: 14 сентября 2024 в 23:05:45
-
Richard Strauß
Ein Heldenleben Op. 40 ("Жизнь героя")
Tod und Verklärung Op. 24 ("Смерть и просветление")
Johannes Denhoff (violin)
Staatsorchester Braunschweig
Jonas Alber (conductor)
Coviello Classics COV 30806 SACD Stereo/Multichannel Hybrid
Опубликовано: 18 сентября 2024 в 21:56:47
-
Nikl Petr & Černý Miroslav: Vlci v srdci ("Волки в сердце")
Музыка для сопровождения выставки швейцарского художника Адольфа Вёльфли (Adolf Wölfli) в стиле Art Brut.
Отпечатано 350 экземпляров.
Музыкальные и визуальные отголоски, навеянные творчеством швейцарского карикатуриста, композитора и писателя Адольфа Вёльфли. Визуальная концепция Петра Никла, музыка Мирослава Черны, гитара Владимира Вацлавека, барабаны Милоша Дворжачека, диджериду: Ондржей Смейкал.
Проект подготовлен в контексте параллельной выставки «Адольф Фёльфли - творец Вселенной», организованной ABCD o.s., Пражской городской галереей и в сотрудничестве с Фондом Адольфа Фёльфли в Берне в Каменном колокольном соборе с февраля по май 2012 года.
Label: Polí5 – EPP 043-2
Format: CD, Album
Country: Czech Republic
Released: 2012
Genre: Electronic, Classical
Style: Modern Classical, Industrial, Minimal
Адольф Вёльфли сегодня считается одним из самых выдающихся художников начала XX века, чьи работы выставляются по всему миру. Однако рисовать он начал лишь в возрасте тридцати пяти лет, когда, будучи пациентом психиатрической больницы Вальдау под Берном, стал писателем, композитором и художником. Его миссией было переосмысление не только собственной жизни, но и мира. Поэтому 25 000 страниц, которые он написал для публикации, он посвятил созданию впечатляющего детства и славного будущего.
Опубликовано: 21 сентября 2024 в 12:07:38
-
Дебильные сталинисты мастурбируют на немцев, швейцарцев, голландцев. Не идиоты ли? Конченные. В.В.Путин вам бошки оторвёт за то что вместо русских хороводов и песен Любэ всякую ересь антирассйскаю здеся пропагандируете.
Опубликовано: 21 сентября 2024 в 20:37:15
-
Будут тебе и русские хороводы, и песни и пляски, потерпи, а пока насыпь стакан сахара и влей поллитру самогона, настоянного на полыни.
Как настоится — еще 2 капельки цианида, продегустируй, такой херес получится, вкуснее чем массандровский.
А вообще — тсссс, не трындеть!!
Опубликовано: 21 сентября 2024 в 21:19:19
-
Зачем же так о моём домашнем хересе? Главное в нём - старое вино изабелла, которое зауксилось. Некоторым помогут уколы ультракаином в десну возле вампирских клыков и реставрировать их, реставрировать
Опубликовано: 22 сентября 2024 в 11:23:45
приходи ко мне лечится и лисица и куница, и жучёк и паучёк -
Итак, на прошлой неделе завершил построение своей коллекции из всех студийных альбомов Black Sabbath, докупил Dehumanizer (1992, с Дио, 2xCD Deluxe Edition EMI Japan) и новый бокс Anno Domini 1990-1995 c альбомами эпохи Тони Мартина. Послушал пока Forbidden (1995 в новом миксе 2024 от лично Иомми) и TYR (1990). Хотя DR чуть заниженный (средний в районе 7), звучит просто шикарно, кристально чисто, мощно, сцена присутствует, короче вдохнули новую жизнь в забытые и проигнорированные альбомы 1990-х. Forbidden прочно обосновался в плеере на осень.
Опубликовано: 20 октября 2024 в 11:22:23
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Игорь СТРАВИНСКИЙ (1881-1971) - Серенада (1925)
Дмитрий ШОСТАКОВИЧ (1906-1975) - Соната для фортепиано № 2 си минор, опус 61 (1942)
Сергей ПРОКОФЬЕВ (1891-1953) - Соната для фортепиано № 7 си-бемоль, опус 83 (1939-42) (1943 СТАЛИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА)
Александр СКРЯБИН (1872-1915) - Соната для фортепиано № 9, опус 68, "Messe noire - Poème Satanique" ("Черная месса - поэма Сатаны") (1912/13)
Алексей Любимов (фортепиано)
ECM NEW SERIES 1679
Опубликовано: 23 октября 2024 в 22:42:25
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Johannes Brahms: Symphony No. 2 in D major, Op. 73 (1887)
Olivier Messiaen: Et exspecto resurrectionem mortuorum (1964) (Чаю воскресенія мертвыхъ и жизни будущаго въка. Аминь)
Yomiuri Nippon Symphony Orchestra under Станислав Скроважевский
Recorded: April 27, 2007 at Tokyo Metropolitan Art Space (Live)
Denon COGQ-29 SACD Stereo/Multichannel Hybrid
Опубликовано: 25 октября 2024 в 22:52:46
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
vit43l
1359
сообщений
с 17 марта 2010 г.Определенно тут не хватает нашего железного Николая с его ... фетусами. Ну для контрасту)
Опубликовано: 26 октября 2024 в 01:59:56
ку -
Зачем Николай? Для контраста лучше послушайте Мераба Амзоева КРЫЛЬЯ с видеорядом из жизни МотоТани
Опубликовано: 26 октября 2024 в 18:56:26
приходи ко мне лечится и лисица и куница, и жучёк и паучёк -
Николая мы больше здесь не увидим и не почитаем, и точка.
Опубликовано: 26 октября 2024 в 19:41:09
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Дмитрий ШОСТАКОВИЧ (1906-1975)
Оратория "Песня о лесах", оп. 81 (1949) 1950 СТАЛИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
- Когда война закончилась
- Зов раздается по всей стране
- Память о прошлом
- Первопроходцы сажают леса
- Бойцы Сталинграда продвигаются вперед
- Прогулка в будущее
- Слава
Бас - Иван Петров, тенор - Владимир Ивановский
Академический русский хор СССР, Хор мальчиков Московского государственного хора
Дирижер - Юрий Уланов, Арт-дирекция - Александр Юрлов
Оркестр Московской филармонии
Над Родиной нашей солнце сияет, оп. 90
Симфонический оркестр СССР
Дирижер - Константин Иванов
Десять поэм на слова революционных поэтов, оп. 88 (1951) 1952 СТАЛИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
- Смелей, друзья, идем вперед
- Один из многих
- На улицу
- При встрече во время пересылки
- Казненным
- Девятое Января
- Смолкли залпы запоздалые
- Они победили
- Майская песнь
- Песня
Ленинградский хор радио и телевидения
Руководитель - Григорий Сандлер
1961-1962 live recordings
PRAGA Digitals SACD Stereo PRD/DSD 350060 // DSD flat transfer from original Гостелерадиофонд СССР master tapes
Опубликовано: 26 октября 2024 в 21:26:23
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Сергей ПРОКОФЬЕВ (1891-1953)
Симфония № 1 ре мажор, оп. 25 (1916-17) ("Классическая")
Симфония № 2 ре минор, ор. 40 (1924-25)
Симфония № 3 до минор, ор. 44 (1928)
Симфония № 4 до минор, ор. 47 (1929-30)
Симфония № 5 си бемоль, Op. 100 (1944) 1946 СТАЛИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Симфония № 6 ми минор, ор. 111 (1945-47)
Симфония № 4 до минор, ор. 112 (ревизия 1947)
Симфония № 7 до минор, ор. 131 (1951-52) ("Советской молодежи") 1957 ЛЕНИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА - посмертно
Валерий Гергиев и London Symphony Orchestra
Philips 4 x CD
The Gramophone Award for Best orchestral recording of 2007
Опубликовано: 27 октября 2024 в 18:28:04
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Модест Мусоргский (1839-1881)
Картинки с выставки
Ночь на лысой горе
Песни и пляски смерти:
- Колыбельная
- Серенада
- Трепак
- Полководец
Ферруччио Фурланетто (бас), Мариинский оркестр, Валерий Гергиев
Mariinsky – MAR0553 SACD Hybrid Multichannel/Stereo
Четыре песни, составляющие цикл «Песни и пляски смерти», были написаны в 1875 и в 1877 годах. Первым был написан «Трепак», затем «Колыбельная», далее «Серенада», двумя годами позже — «Полководец».
Стасов навёл Мусоргского на саму мысль создать сочинение, подобное любимой кучкистами «Пляске смерти» Листа (по Стасову — «Русская пляска смерти»), и, особенно, циклу "Три пьесы в патетическом духе" Шарля-Валантэна Алькана op.15 (в цикле не раз можно встретить цитаты из двух последних алькановских пьес этого цикла - хроматические пассажи из си-минорного "Ветра" op.15-2 в "Колыбельной", "Трепаке" и "Полководце" и мотив "Dies irae" из алькановской ми-бемоль-минорной "Смерти" op.15-3, на которую Лист и создал свою "Пляску смерти").
Образ Смерти — то нежно убаюкивающей, то грозно-неумолимой, то торжествующей — дан в цикле с потрясающей силой художественной правды и философской обобщенности. Это своего рода камерный «Реквием». Четыре произведения объединены как бы расширяющейся пространственной перспективой: действие первого происходит в комнате больного ребенка, второго («Серенада») — на улице, третьего — в пустынной степи («Трепак»), а последнего («Полководец») — на поле битвы народов. Цикл составляют поистине гениальные произведения, которые по силе воздействия можно сравнить с Шестой симфонией Чайковского (написанной в 1893 году), а в области вокальных миниатюр, пожалуй, и аналогию найти трудно.
Первая песня, «Колыбельная», построена на диалоге несчастной матери, страдающей у постели умирающего ребенка, и Смерти, которая поет колыбельную песню. Монотонные, тусклые интонации медленно разворачивающихся восьмых в фортепианном вступлении создают фон картины — сумрачное, гнетущее настроение. С большим мастерством интонационной выразительности в вокальной партии передается смятение и ужас матери (остро диссонирующая гармония, декламационная мелодия) — и спокойствие, мягкая неотвратимость Смерти. Ее интонации напевны, гармоническое сопровождение светло и сладостно-красиво (использованы мажорная тональность и мягкий ритм триолей). Каждая строфа текста заканчивается ответом Смерти на взволнованную речь матери — и за Смертью остается последнее слово: «Видишь, уснул он под тихое пенье. Баюшки, баю, баю».
В «Серенаде» Смерть предстает в образе рыцаря, поющего серенаду умирающей молодой девушке. Зыбкое колыхание тремоло в аккомпанементе, «замершая» неуверенность, неустойчивость гармонии в очень широком диапазоне крайних регистров фортепиано рисуют атмосферу тусклой, мрачной неопределенности. «Внемлет, поникнув головкой, больная шепот ночной тишины». Вторая часть романса звучит в тональности на полутон ниже, мрачнее; это серенада Смерти («...Рыцарь неведомый, силой чудесной освобожу я тебя»). Фортепианная партия имитирует гитарный аккомпанемент, мелодия, спо- койно-сдержанная поначалу, становится все более обольстительной, минор сменяется мажором. Чем ближе Смерть-рыцарь подходит к изголовью девушки, тем тише и нежней его речь; поэтому ужасным, обнаженным контрастом звучит заключительный крик: «Ты моя!»
В «Трепаке» Смерть пляшет с пьяненьким мужичком, сбившимся ночью с дороги и замерзающим под вой снежной метели. Тихие, пустые аккорды фортепианного сопровождения рисуют безлюдный, пустынный пейзаж; в низком регистре «пробегает» в ритмическом уменьшении тема «Dies irae» — тема заупокойной службы, часто использующаяся в музыке как символ смерти. Постепенно из пейзажа «выплывает» фигурка мужика («...Так и есть! В темноте мужика Смерть обнимает, ласкает; с пьяненьким пляшет вдвоем трепака»). Используется прием, напоминающий кинематографическое укрупнение плана: по мере приближения к этим двум фигурам — мужичка и Смерти — все явственней и отчетливей становится дробный ритм трепака и простоватый, в народном духе напев Смерти.
Все плотнее и звучнее ее пение; в аккомпанемент врываются хроматические пассажи — буря и метель усиливаются. Звучность достигает кульминации, а затем свертывается и утихает: Смерть навевает мужичку светлые грезы («лето пришло, расцвело»), он засыпает, и только время от времени сквозь тихую музыку грез прорывается ритм трепака. Все короче становятся фразы, и звучание замирает на тех же пустых аккордах, которыми начиналась пьеса. Куплетная форма, лежащая в основе построения, трактована композитором так мастерски-свободно, что произведение воспринимается как цельная картина, одновременно и динамичная, и архитектонически стройная.
Если первые три романса дают образ Смерти в свете трагической обреченности, то в финале цикла Смерть, торжествующая и предстающая в облике полководца, собирает всех убитых на поле брани и говорит «в полный голос». Сначала, как и в предыдущих пьесах, рисуется фон: стучащий пульс нервных триолей, подкрепляемый мощными ударами аккордов, воспроизводит шум битвы двух войск, продолжающейся от восхода солнца до поздней ночи. И лишь когда «дружины в мраке разошлись... все стихло, и в ночном тумане стенанья к небу поднялись», стихает шум сраженья, и на поле появляется Смерть-полководец, сверкающая белизной костей и на коне объезжающая поле битвы. Страшная кульминация финала — да и всего цикла — это торжествующий монолог Смерти, написанный в движении сильного, упругого, мощного марша: «Кончена битва! Я всех победила! Все предо мной вы смирились, бойцы! Жизнь вас поссорила, я помирила! Дружно вставайте на смотр, мертвецы!» Ужасает и заключительный фрагмент — пляска Смерти, втаптывающей побежденных «в землю сырую».
Опубликовано: 28 октября 2024 в 22:57:12
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Olivier Messiaen (1908-1992)
Visions de l'Amen (Видения Аминь) (для 2 фортепиано) (1943)
- Amen de la Création (Аминь творения)
- Amen des étoiles, de la planète à l'anneau (Аминь звезд, от планеты до созвездия)
- Amen de l'agonie de Jésus (Аминь агонии Иисуса)
- Amen du Désir (Аминь страсти)
- Amen des Anges, des Saints, du chant des oiseaux (Аминь ангелов, святых и птичьего пения)
- Amen du Jugement (Аминь Судного дня)
- Amen de la Consommation (Аминь свершения)
Pièce pour le tombeau de Paul Dukas
Rondeau
Fantaisie burlesque
Steven Osborne (piano), Martin Roscoe (piano)
Hyperion records CDA67366
RECORD(S) OF THE YEAR 2004 (The Sunday Times)
Опубликовано: 29 октября 2024 в 21:22:32
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Alkan, Charles-Valentin (1813-1888)
Douze Études dans tous les tons mineurs Op 39 (12 этюдов на все минорные тона, номера 4-7 "Симфония для фортепиано соло")
- No 4 Symphony for solo piano movement 1: Allegro
- No 5 Symphony for solo piano movement 2: Marche funèbre. Andantino
- No 6 Symphony for solo piano movement 3: Menuet
- No 7 Symphony for solo piano movement 4: Finale. Presto
Salut, cendre du pauvre! Op 45 (Привет, пепел бедняка!)
Alleluia Op 25
Super flumina Babylonis 'Paraphrase du Psaume 137' Op 52
Souvenirs 'Trois morceaux dans le genre pathétique' Op 15 (Воспоминания - Три отрывка в патетическом жанре)
- Aime-moi (Душа моя)
- Le vent (Ветер)
- Morte (Смерь)
Marc-André Hamelin (piano)
Hyperion CDA67218 (р) 2001
GRAMOPHONE CRITICS' CHOICE
Изданные С. Ришо в 1837 году, «Douze Grands Caprices ou Etudes» Алькана - также называемые «Douze Caprices» или «Etudes-Caprices»- состоят из четырех групп по три пьесы в каждой, Opp 12, 13, 15 и 16. Они представляют собой первое по-настоящему личное сочинение композитора. В возрасте двадцати четырех лет он до этого опубликовал всего несколько блестящих, но ничем не примечательных произведений, за исключением, пожалуй, двух концертов da camera. 1830-е годы стали первой настоящей вершиной его карьеры, которой суждено было оборваться в 1839 году, вероятно, в результате рождения незаконнорожденного сына - Э-М Делаборда. Двенадцать каприсов свидетельствуют о личных подвигах музыканта и иллюстрируют то, как он, казалось, постоянно накапливал проблемы в своей жизни. По мнению Рональда Смита, в этих пьесах зарождается авторский стиль: настроение мрачности и одержимости, ритмический фейерверк, захват всей клавиатуры и напряженная виртуозность - все те черты, которые Алькан позже включит в свои произведения в гораздо более искусной, скупой и вдохновенной манере.
На протяжении всех четырех комплектов пьес можно обнаружить большое разнообразие настроений: «Три импровизации в блестящем стиле» (ор. 12) - краткие, блестящие и немного поверхностные; «Три романтические анданты» (ор. 13) лирически разворачиваются в атмосфере, которая порой кажется неумолимой; "Три скерци » (ор. 16) переполнены, порой почти перегружены, необыкновенными ритмическими эффектами. Что касается "Воспоминаний: Trois Morceaux dans le genre pathétique (Op. 15), этот сборник содержит самые длинные пьесы, самые нарочито романтические, самые трудные для исполнения и единственные, которым были даны индивидуальные названия.
Каково значение этих названий? Бритта Шиллинг-Ванг склонна полагать, что они имеют религиозное измерение (особенно «Aime-moi» и «Morte»), хотя можно также увидеть в них профаническую программу, подобную «Фантастической симфонии» Берлиоза, своего рода «трогательные воспоминания о жизни художника». Тот факт, что основная тема «Aime-moi» возвращается в конце «Morte», казалось бы, усиливает целостность сборника, заставляя подозревать, что произведение задумывалось как непрерывное целое, а не как набор отдельных фрагментов, поддающихся извлечению.
Trois Morceaux dans le genre pathétique оказались в центре противоречивой дискуссии о программной музыке. В 1838 году они были «забракованы» Шуманом, чья язвительная рецензия впоследствии очень раздражала Алькана и казалась ему иллюстрацией непонимания немцем эстетики француза.
Можно было бы ожидать большего восприятия от Шумана, который сам только что написал набор вариаций на тему Аллегретто из Седьмой симфонии Бетховена, причем эти вариации были снабжены цитатами из произведений глухого мастера. Что касается идеи, «заимствованной у Берлиоза», то она относится к «Dies irae», теме, написанной значительно раньше «Фантастической симфонии»!
Но в ответ на эту «публичную казнь» Trois Morceaux также вызвала одобрительную оценку Ференца Листа, которому это произведение посвящено. Рецензия, написанная Листом, важна вдвойне, поскольку это лучшее свидетельство отношений между этими двумя великими фортепианными мастерами. Мы знаем, что оба мастера были знакомы и иногда весьма высоко отзывались друг о друге, но сохранилось очень мало иллюстраций этого. В исторически значимом трактате Александр де Берта писал: «Алькан неоднократно рассказывал мне, как он был огорчен, когда впервые услышал игру молодого Ференца Листа и, заметив потрясающую виртуозность Листа, сразу же почувствовал себя отодвинутым в тень. Он проливал слезы разочарования по этому поводу на протяжении всего выступления и не мог сомкнуть глаз следующей ночью. Это был маленький подростковый «мозговой штурм», который не помешал двум сиюминутным соперникам впоследствии установить хорошие отношения. Эта дружба продлилась до самой смерти «короля фортепиано», который на протяжении всей своей жизни не упускал возможности поведать.
В январе 1836 года Листу, преподававшему фортепиано в только что созданной Женевской консерватории, пришлось искать замену Вольфу, исполнявшему обязанности его ассистента. Он предложил эту должность Алькану, который отказался. То, что Лист решил взять своего французского коллегу на должность преподавателя, кажется, свидетельствует об исключительном уважении. Более того, существует копия партитуры «Экспромта на хорал Лютера» (ор. 69) Алькана, содержащая посвящение венгерскому пианисту: «Аббату Листу от его старого и старшего друга Алькана». И все же в своих письмах к Фердинанду Хиллеру в 1850-х годах французский музыкант не может удержаться от комментариев по поводу эстетической эволюции венгра и 17 декабря 1865 года пишет: «Что вы думаете о том, как наш старый друг Лист идет в новом направлении? Со своей стороны, если я когда-нибудь стану раввином, я никогда не соглашусь на должность музыкального мастера в синагоге, а надену рясу раввина с полным бескорыстием; но если когда-то человеку стоило перейти в католичество, чтобы получить суверенитет над Парижем, то, возможно, стоит надеть рясу, чтобы получить должность директора хоровой школы собора Святого Петра».
В 1837 году все это, конечно, было еще в будущем, и мнение Листа об Алькане заметно более хвалебное, чем у Шумана. Он сразу же утверждает, что: «Каприччио месье Алькана, которые я читал и перечитывал много раз с того дня, когда они впервые подарили мне такое сладкое чувство радости, настолько выдающиеся, насколько может быть выдающимся любое сочинение, и, если отбросить все дружеские предрассудки, это та музыка, которая должна пробудить большой интерес среди музыкантов».
"Душа моя", ля-бемоль минор, открывается прекрасной мелодической фразой, которая носит характер истинно шопеновского романтизма. Диалог становится все более оживленным, а сочинение быстро становится чрезвычайно трудным, так что Рональд Смит был вынужден написать, что некоторые пассажи, похоже, были написаны для вымершей расы семипалых пианистов!
Хотя в наши дни ее почти не играют, «Le vent» долгое время была довольно популярным произведением - настолько, что Сорабджи писал, что она «слишком знакома, можно сказать, ибо большинство людей думают об Алькане, более того, знают его только как композитора „Le vent“, как знают только Сибелиуса по "Грустному вальсу" и "Финляндии". На вкус Листа, «Le vent» - «самая романтическая из трех». С помощью непрерывного взрыва хроматических полуквадратов композитору удалось удивительным образом воплотить в жизнь действие тех затяжных ветров, которые дуют несколько дней подряд, заставляя монотонно стонать лесной вереск и травы. Почти слышно, как дождь стекает по стволам дубов, и в великом благоговении можно слушать мелодию, которая плывет над всем этим приглушенным рокотом, как песня влюбленного или поэта, когда он смотрит на печаль природы, но не чувствует этой печали в себе, потому что хранит в сердце нежное сияние воспоминания или надежды». Ларри Ситски добавляет: «Нормальный» романтик воспользовался бы возможностью поднять настоящий шторм; в пьесе Алькана ветер поднимается и опускается монотонно, мелодия, звучащая сквозь него, скорее патетична, чем героична». (К этой метеорологической теме Алькан должен был вернуться в первом из двенадцати "Этюдов на все минорные тона" Op 39 под названием “Comme le vent» - произведении, которое, по мнению Сорабджи, было гораздо менее удачным). Партитура сама по себе поразительна: на странице доминирует огромное нагромождение нот - повторяющиеся гаммы демисемиквадратов, и визуальное воздействие почти так же поразительно, как и воздействие музыки как звука. Подобный эффект мы наблюдаем в некоторых этюдах Шопена. Средняя часть, несомненно, самая лиричная и самая красивая; сочетание тремоло и хроматических гамм, мелькающих в левой руке, напоминает Chasse-neige, последний из трансцендентных этюдов Листа, не давая нам понять, кто на кого повлиял.
"Смерть", ми-бемоль минор, - самое предчувствующее из трех произведений. Сорабджи считает, что это «самое замечательное произведение сборника... „Morte“ - трогательная и трагическая элегия, траурная песнь, в которой композитор вводит Dies irae, эту чудесную тему, которая так долго преследовала и очаровывала многих великих мастеров музыки». Произведение пронизано необычайной смелостью - технической, пианистической и гармонической, а его завершение столь же странно и жутко, сколь дерзко и оригинально». В отличие от слов Сорабджи, именно третья пьеса вызывает у Листа наибольший отклик: «В ансамбле этой пьесы, содержащем несколько поистине прекрасных вещей, нам показалось, что М. Алькан слишком мало заботился о деталях. Переходные отрывки, перекинутые как мостики между одной идеей и другой [...], были несколько упущены». Очевидно, что композитор рассматривает их как нечто посредственное. И это ошибка. Никогда не следует полагать, что одни разделы выиграют за счет пренебрежения другими».
Однако при прослушивании произведения эта критика кажется несколько неуместной. Музыка начинается с голых пятых в нижнем регистре фортепиано, затем тема Dies irae взмывает ввысь, пока дикий поток аккордов не добавляет определенную жестокость к опустошенности. Затем следует великолепное причитание, переходящее в витиеватую каденцию, и далее - пассаж, в котором повторяющийся си-бемоль удивительным образом напоминает «Le Gibet» из «Gaspard de la nuit» Равеля, который был знаком с музыкой Алькана. Следующий раздел, который Лист назвал «Presto finale», - это бурное выражение бунта и отчаяния, которое затем возвращается к настроению отчаяния, с которого началось произведение. Безусловно, «Morte» напоминает музыку Берлиоза, Мусоргского и Равеля, но она также предвещает лучшие сочинения Алькана, которые еще впереди: «Prométhée enchaîné» из Большой сонаты, Op 33, La Chanson de la folle au bord de la mer из Прелюдии, Op 31, Le Tambour bat aux champs, Op 51 No 2, например.
Отсутствие в партитуре каких-либо исполнительских пометок можно рассматривать как своего рода дань уважения тому, кому она была посвящена. Это не облегчает задачу интерпретатора. В целом, этот сборник представляет собой перчатку, брошенную всем пианистам. Раймонд Левенталь справедливо настаивал на необходимости играть музыку Алькана строго в заданном темпе и с полной убежденностью, поскольку это не та музыка, которая оживает при простом чтении. Вместо того чтобы придерживаться мнения Рональда Смита, утверждающего, что технические знания, необходимые для исполнения Opus 15, несоизмеримы с музыкальными наградами, давайте послушаем Марка-Андре Амлена, который в своем подлинном воссоздании произведения предпринимает инициативы, преображающие эти страницы.
Alleluia, Op 25, появилась в 1844 году в Центральном музыкальном бюро. Алькан вернулся на сцену около года назад и, по-видимому, написал это произведение во время концерта, состоявшегося в салоне Эрар 20 апреля 1844 года. Хотя опус 25 был задуман как концертное произведение, он вводит нас в религиозное измерение, которое постоянно присутствует в музыке его создателя. Давайте вспомним, что «аллилуйя» означает «Хвалите Господа», - восклицание, которое Алькан радостно подчеркивает в этом произведении, звучащем с энтузиазмом и пылом.
Мы продолжаем в религиозном ключе с Super flumina Babylonis, Op 52, которая была опубликована в 1859 году Ришо. Название взято из 137-го псалма, а оригинальное издание украшено переводом еврейской поэмы на французский язык. Сравнивая эту версию с дюжиной других переводов, доступных во времена Алькана, домениканский брат Мишель Альбарик делает несколько неопровержимых выводов: текст не редактировался, но имеет ярко выраженный протестантский или, возможно, еврейский привкус (содержит такие слова, как «Вечный» и использование привычного, а не формального слова «ты»). Это позволяет предположить, что перевод принадлежит Алькану. Таким образом, у нас есть остаток полного перевода Библии, который, по признанию Алькана, он сделал, но который, несомненно, уничтожил. Например, он писал Фердинанду Хиллеру в субботу 21 августа 1858 года: «Более того, я все еще занимаюсь своими семитскими исследованиями, как ты их называешь, мой дорогой, насмешливый друг. Я имею в виду, что каждый день переписываю и перевожу три или четыре стиха. Так вот, по мере того как дни складываются, я уже перевел более трех четвертей Библии для собственного пользования. Иногда я пробую свои силы и в переводе поэтических произведений, хотя после больших усилий мне часто приходится отказываться от этой затеи. За неимением других форм удовольствия, я, по крайней мере, имею удовольствие иногда обнаруживать, что усилия других людей еще менее плодотворны, чем мои собственные; хотя им, по крайней мере, удается опубликовать свои». А в четверг 3 января 1861 года он писал: «Поскольку вы спрашивали о моем переводе Библии, скажу вам, что я закончил все канонические книги и теперь перехожу к апокрифам. Я заканчиваю Екклесиаст и, с Божьей помощью, приступаю к Варуху. Это единственное, чем я занимаюсь регулярно, как и учебой. Это значит, что я не делаю ничего стоящего, поскольку этот перевод послужит не более чем тому, что я перестану восхищаться переводами других: за исключением, возможно, перевода Лютера. И в дополнение к этому необычному признанию: «Бывают моменты, когда, если бы мне пришлось начать жизнь заново, я бы с удовольствием положил всю Библию на музыку, от первого до последнего слова». 30 мая 1865 года он сделал признание, совершенно поразительное для практикующего еврея: «Начав переводить Новый Завет, я сразу же испытал странное чувство: Мне показалось, что для того, чтобы по-настоящему понять его, нужно быть евреем».
В музыкальном отношении "Super flumina Babylonis" - поразительное произведение, в котором Алькан довольно точно передает псалом. В произведении три части: первая - «Квази-адажио» в соль миноре, богатая такими обозначениями, как «lamentevole», «sostenuto in infinito», «suavissimo»; она переходит в эффекты, напоминающие арфу, в левой руке. После нескольких пассажей речитатива мы приходим к «Vivacissimo» до мажор «con energia»; еще несколько арфовых эффектов приводят к финалу - «Allegro feroce» соль минор, в котором царит настроение невероятной жестокости.
Salut, cendre du pauvre!, Op 45, - единственное произведение Алькана, опубликованное в 1856 году. Оно представляет собой парафраз стихотворения Габриэля-Мари-Жана-Батиста Легува (1764-1812), которому трудно присвоить какую-либо четкую идентичность. Как и в предыдущем произведении, но в рамках в целом более спокойного музыкального ландшафта, несколько разделов создают сопоставление контрастных атмосфер. Пьеса начинается с нескольких арпеджио, затем вводится беременная тема, которая затем проходит через все произведение. Затем следует страница с гораздо более траурным настроением, напоминающая Marche funèbre (Op 26) с ее навязчивым пульсированием в левой руке. Пьеса завершается спокойным финалом с большими размашистыми аккордами.
После неудачи, когда ему не удалось получить должность профессора фортепиано в Парижской консерватории в качестве преемника Циммермана, Алькан снова стал все больше и больше удаляться от общественной жизни. В 1857 году Ришо издал целую коллекцию исключительных произведений, в которую вошел magnum opus Алькана - двенадцать «Этюдов на все минорные тона», Op 39, посвященный бельгийскому музыковеду Франсуа-Жозефу Фетису, который писал: «Это произведение - настоящая эпопея для фортепиано». В этом огромном сборнике собрана вся пианистическая и композиторская смелость композитора, и в него вошли одни из самых известных его произведений, среди которых, пожалуй, только Le Festin d'Esope, набор вариаций, завершающий цикл. Здесь мы находим знаменитый Концерт для фортепиано соло, одна только первая часть которого является одним из величайших памятников фортепианного репертуара, и Симфонию для фортепиано соло, составляющую этюды с 4 по 7 и написанную в гораздо более «разумных» масштабах.
Недостаток связности, который мог бы возникнуть из-за прогрессирующей тональности четырех частей, компенсируется множеством искусно скрытых, взаимосвязанных тем, которые подробно рассмотрены несколькими авторами, в том числе Ларри Ситски и Рональдом Смитом. Можно до бесконечности обсуждать оркестровое качество пианистического письма, особенно в случае таких композиторов, как Алькан и Лист, которые, к тому же, сделали множество удачных транскрипций. Гарольд Трускотт, кажется, очень хорошо подытожил этот вопрос, сказав, что то, что называют «оркестровым» в фортепианной музыке, чаще всего является «пианистическим» письмом высокого качества, примененным к произведению огромных размеров, которое при дальнейшем исследовании оказывается чрезвычайно трудно оркестровать.
Жозе Вианна да Мотта нашел нужные слова для описания масштабной первой части этой симфонии: «Алькан демонстрирует свое блестящее понимание этой формы в первой части симфонии (четвертый этюд). Структура произведения столь же совершенна, а пропорции столь же гармоничны, как и в части симфонии Мендельсона, но при этом в целом господствует глубоко страстное настроение. Тональности так тщательно рассчитаны и разработаны, что любой слушатель может соотнести каждую ноту с оркестровым звучанием; и все же оркестр рисуется и становится осязаемым не только через звучность, но и через стиль и манеру обращения с полифонией. Само искусство композиции преображается в этом произведении».
Вторая часть состоит из Похоронного марша фа минор, скорее малеровского по стилю. В оригинальном издании на титульном листе было написано «Symphonie: No 2. Marcia funebre sulla morte d'un Uomo da bene», слова, которые, к сожалению, были утрачены во всех последующих изданиях. Конечно, вспоминается подзаголовок «Marcia funebre» в третьей симфонии Бетховена.
Менуэт си-бемоль минор - это, по сути, скерцо, предвосхищающее оттенки Брукнера, полное энергии и скрашенное лирическим трио. Финальное Presto ми-бемоль минор, памятно описанное Раймондом Левенталем как «путешествие в ад», приводит произведение к захватывающему дух завершению.
Симфония не содержит излишеств, свойственных Концерту или Большой сонате. Но, подобно Сонатине ор. 61, она доказывает, что Алькан также способен писать идеально сбалансированные и почти «классические» произведения.
Опубликовано: 31 октября 2024 в 21:41:26
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
Анатолий Лядов (1855 — 1914)
Баба Яга, Op.56
По сюжету произведение представляет собой полет Бабы-Яги, данный в непрерывном ритмическом движении и постепенно набирающим силу. Гротесковость и ирреальность придает музыке низкий тембр фагота, сменяемый звучанием бас-кларнета, а струнные словно подхлестывают этот полет. Быстрый ритм создает ощущение скорости: вот с шумом и свистом пронеслась Баба-Яга — и исчезла.
Кикимора, Op.63
Лядов предпосылает своей картинке следующую программу: «Живет, растет Кикимора у кудесника в каменных горах. От утра до вечера тешит Кикимору кот-баюн — говорит сказки заморские. Со вечера до бела света качают Кикимору во хрустальчатой колыбельке. Ровно через семь лет вырастает Кикимора. Тонешенька, чернешенька та Кикимора, а голова-то у неё малым-малешенька, со наперсточек, а туловища не спознать с соломиной. Стучит, гремит Кикимора от утра до вечера; свистит, шипит Кикимора со вечера до полуночи; со полуночи до бела света прядет кудель конопельную, сучит пряжу пеньковую, снует основу шелковую. Зло на уме держит Кикимора на весь люд честной»
Из Апокалипсиса, Op.66
«Из Апокалипсиса» — это фантазия, запечатлённая суровой мистикой в духе русских народных духовных стихов. «…Музыку Лядова хочется дарить как цветы — осенние и весенние букеты, прихотливые японские икебаны, как трехстишия — хайку и хокку… В этом смысле Лядов был настоящим „хайкистом“. Если посчитать количество ходов и приемов, которые он использует в своей музыке, то это будет безумно красиво, бесконечно интересно и невероятно удивительно для любого музыканта и слушателя. А какие изысканные и нежные мелодии, какие они свежие!.. Вот, человек каким-то образом умудрился избегать банальностей. Даже самые великие композиторы нередко грешили банальностями — общими местами. А у Лядова всегда — вкус, сдержанность, точность. И ни одного банального хода в музыке!..». Михаил Семёнович Казиник.
Волшебное озеро, Op.62 Музыковед Андре Лишке сказал, что «весь завораживающий эффект [сочинения] обусловлен текстурой инструментов, гармоническими метаморфозами и фигурами, которые передают дрожание воды (струнные) и сверкание отражающихся в ней звёзд (флейта, челеста)»
Мазурка «Деревенская сцена», Op.19
Восемь русских народных песен для оркестра, Op.58
- Религиозные песнопения
- Рождественский гимн «Коляда»
- Простецкая песня
- Юмористическая песня «Я танцевал с комариком»
- Легенда о птицах
- Колыбельная песня
- Хоровод
- Деревенская танцевальная песня
Скерцо, Op.16
Полонез, Op.49
Полонез, Op.55
BBC Philharmonic Orchestra under Василий Синайский
CHANDOS CHAN9911 24/96 PCM recording
Опубликовано: 1 ноября 2024 в 22:47:12
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht -
"Человек, которого мы хотим повесить" https://vk.com/video-136471876_456243850
Фильм с выставки рисунков и предметов оккультного мастера Алистера Кроули (1875-1947) в лондонской галерее «Октябрь». Экспозиция называется «Старый мастер».
Режиссер: Кеннет Энгер
Музыка: Анатолий Лядов - "Баба Яга", "Кикимора", "Волшебное озеро"
(Р) 2002 / 12 минут
Опубликовано: 1 ноября 2024 в 23:03:51
previously known as ghhf, Current93, Terrektorh, Einstürzende Neubauten, Sehnsucht
-
АВТОРИЗУЙТЕСЬ
для того чтобы начать/продолжить обсуждение на форуме
